Pynchon and post-structuralism

Тезисы к лекции Антона Косенко на «Pynchon in public day 2016» в Петербурге.


Я бы хотел поговорить с вами о знаменательной встрече Томаса Пинчона с философами корпуса постструктурализма. Не уверен, что первый прочитал хоть одну статью, а вторые — хоть один роман или рассказ, но встреча так или иначе состоялась и постоянно повторяется через тех или иных трансляторов и завязана на контекстах текущего времени.

Прежде всего, хотелось бы немного поговорить о контексте, в котором появились романы Пинчона и творчество французов. В начале 70-х годов ХХ века большинству не сильно укуренных людей стало понятно, что главный итог 60-х оказался плачевным. Как говорил старина Хантер: «волна разбилась». Но помимо выводов, которые сделали люди, бывшие в теме, выводы сделало и общество и система власти. Далее по ходу рассказа я буду все это называть одним словом — Cтруктура.

60-е показали, что открытое консолидированное движение большого количества людей способно затянуть в себя значительную часть общества. Эта часть людей не боится и готова к сопротивлению и захвату теплого расположения публики. Все старые добрые средства власти оказались не способны повлиять на зародившееся движение, не вызывав при этом сильное неудовольствие потенциального электората. Поэтому Структура (сама или посредством людей, стоящих за ней) выработала новую реакцию, которая в конечном счете и поглотила все движение. Последним гвоздем, вбитым в гроб движения хиппи стало не ужесточение закона Харрисона, нарушение 4-й поправки (то есть бесконечные обыски и аккумуляция паранойи), а включение образа протестного образа жизни в сферу массмедиа. Не нужно бороться с протестом, нужно его упорядочить, запустив Демона Максвелла. В контексте этих событий и появились теории, которые так или иначе начали изучать это зарождающееся в социальном мире сообщество прозрачности.

Пинчон, в отличие от теоретиков, описывает свой опыт проживания в этом мире и ищет сам для себя способы противостояния. По крайней мере, это ощущается в его романах.

Второй контекстуальный момент, на который хотелось бы обратить внимание — это появившаяся еще до 60-х годов кибернетика, которая отчасти влияла и на теоретиков употребления ЛСД (Джон Лилли, Роберт Антон Уилсон).

Одним из базовых моментов, на который очень часто обращают внимание отцы-основатели кибернетики, это как раз парадокс термодинамики, связанный с возможностью тепловой смерти. За рабочее понятие информации в кибернетике берется термин негэнтропия — свойство упорядочивания системы. Вся суть Демона Максвелла — точно узнать температуру каждой частицы. А для этого перед демоном должен быть открыт полный обзор происходящего, не должно существовать границ. Отсюда в 60-х стала звучать тема энтропии, попытка осмыслить ее в контексте социальных процессов. Для французского постструктурализма тема кибернетики тоже была широко обсуждаемой в контексте анализа теории информации и попыток переосмыслить структуру сущего.

Два этих контекста создали на двух разных континентах схожее представление о появившейся прозрачности мира. В одном случае в рамках рефлексии и построения теории, в другом — в рамках непосредственного проживания мира.

В прозрачности нельзя спрятаться, у нее нет как такового окружения, нет углов и слепых зон по определению. Единственный способ ухода от прозрачности, не отказавшись от собственной самости,  хотя бы на время — это стать невидимкой 1.

Фраза «под брусчаткой — пляж» уже не имеет потенциала невидимости, потаенности, потенциала для выхода за границы без их полной отмены. Однако она предполагала непосредственное действие, которое со временем вполне может влиться в структуру. Невидимость в современной структуре заключается в шифровании собственных текстов и действий. За десятки лет до написания манифеста криптоанархизма, Пинчон и теоретики поструктурализма в открытую приходят к пониманию, что, если ты не хочешь стать прозрачным, необходимо рассеяться в пространстве, в социальных контекстах. Причем рассеяться не в плане просто разбросать свои части, а оставив свои части при себе, закодировав каждую из них.

Подытоживая, хочу сказать одну важную вещь. Пинчон давно выстрелил в Америке и разнес ее на куски своей прозой, однако его способ прятаться до сих пор доходит до нас звуковой волной, которая никогда не сможет угнаться за сверхзвуковой ракетой.


Скачать номер Pollen fanzine «Не еби мозг Ракетмену!»

Notes:

  1. Центральный тезис лекции