Pollen papers 011

К 100-летию Карсон Маккалерс. 

«Он нашел меня в дешевой гостинице где-то на Западе, в которой я, одинокая и отрезанная от внешнего мира, провела день, когда моя первая книга была опубликована» — пишет Карсон Маккалерс в автобиографии «Озарение и ночная лихорадка», вспоминая день выхода своего классического романа «Сердце — одинокий охотник». Затем, в 23 года, Маккалерс вместе с мужем Ривзом Маккалерсом находятся в крайней нужде, ожидая выплаты последней части гонорара за книгу: как начинающие писатели, они хотят переехать в Нью-Йорк. Ривз отправляется на остров Нантакет, где поступает работать на судно, а Маккалерс не питает больших ожиданий по поводу романа, который вскоре произведет литературную сенсацию, и даже не подозревает, насколько круто он изменит ее жизнь. 

Жарким летом 1940-го воздух был пропитан смятением. Вопреки «Новому курсу» Рузвельта, Великая депрессия высосала последние соки из американского народа, породив поколение, воспитанное в нужде и относящееся со скептицизмом к возможности перемен. Сбиваясь в небольшие кучки у газетных киосков, растерянные американцы читали о войне, бушующей в Европе, и оставались в неопределенности относительно того, была ли это «их» проблема. Казалось, будто каждый хотел перемен, но, вероятно, никто не знал, как их форсировать, какой направление им задать, и как, в конце концов, они должны быть выражены. Что касается последнего — нынешняя Америка не слишком отличается в этом плане от прошлой: скорее наоборот. 

Но где правда терпит неудачу — процветает вымысел. В романе «Сердце — одинокий охотник» Карсон Маккалерс, которой исполнилось бы сто лет в нынешнее воскресенье (статья опубликована 19 февраля 2017 г.), преобразовала все эти опасения в собственный литературный отчет, предоставления которого, настойчиво избегала действительность. События романа разворачиваются в фабричном городке на Юге, очень похожем на родной для писательницы Коламбус, штат Джорджия. Сюжет повествует о несчастных жизнях пяти горожан, которых необъяснимым образом привлекает глухонемой по имени Джон Сингер. Среди героев: юная Мик Кэлии — девочка-подросток, мечтающая об успехе; Бифф Беннон — владелец местного кафе, представитель среднего класса; Джек Блаунт — откровенно политический персонаж и Бенедикт Коупленд — городской доктор-афроамериканец, безуспешно выступающий против несправедливости расистского общества. Будучи увлеченными Сингером, они не в состоянии заметить его боль, потерю, которую тот оплакивает: помещение своего друга Спироса Антонапулоса в сумасшедший дом. 

Безумная смесь, но при этом довольно оригинальная. Критик Нэнси Рич, спустя десять лет после кончины Маккалерс , назвала роман «политической притчей». По ее мнению, Сингер олицетворяет правительство с его неэффективностью, а смутные аспекты его личности проецируются на всех остальных. Это небольшая грустная компания, каждый из членов которой, воплощает неразрешимые проблемы того времени: расизм, неравенство, безвольное подчинение, молчаливая апатия и эгоцентричное большинство. Могут ли они объединиться ради создания страны, государства? Ответ оказался неясным. Таким он и остается по сей день для раздробленных Соединенных Штатов. Однако «Сердце» поставило вопросы, изложило суть проблемы.
heartisalonelyhunter
Маккалерс была вознаграждена за свою изобретательность. Волшебству внезапного превращения в литературный феномен сопутствуют новые влиятельные знакомства, среди которых швейцарская наследница, лицо которой, по словам Маккалерс «будет преследовать ее всю оставшуюся жизнь». Вскоре после публикации романа писательница переезжает в знаменитый Февральский дом* — бруклинский особняк, ставший прибежищем для целой плеяды литературных знаменитостей. Разъехавшись с мужем, прогрессирующим алкоголиком, Маккалерс живет по соседству с О. Х. Оденом, Сальвадором Дали, редактором «Harper’s Bazaar» Джорджем Дэисом, актрисой и автором бурлескных шоу Джипси Роуз Ли. Война еще не началась, а Карсон обосновалась. Все хотели узнать ее, поговорить с ней, пожить с ней. Все журналы: «Harper’s», « The New Yorker», «Story» и множество других изданий, некогда отклонивших ее работу, теперь хотели знать: каким будет ее следующее произведение. 

Большой успех порождает большие ожидания, и, вполне возможно, что тяжесть этого бремени раздавила Маккалерс. Она продолжала писать, но ни одна из ее последующих работ не получила признания, сопоставимого с тем, которым пользовалось «Сердце — одинокий охотник». Некоторые из них обернулись болезненным разочарованием. Второй ее роман «Отражения в золотом глазу», действие которого развёртываются на военной базе в мирное время, заигрывал в вуайеризмом, а также подразумевал тему гомосексуализма. Столь нетерпеливо ожидаемый, этот текст постигла участь многих «вторых романов» и он был сочтен недостойным преемником, блестящего дебюта. Здоровье Маккалерс тоже пошатнулось: лишения, перенесенные в молодости в сочетании с неверно диагностированным острым ревматизмом, сделали ее расположенной к апоплексическим ударам, которые вскоре и парализовали ее. Писательница больше не могла писать, однако настойчиво диктовала свою биографию вплоть до августа 1967, пока не скончалась от очередного удара. Ей было всего 50 лет. 

Скользкие и безжалостные высказывания о потере литературного гения едва ли оказались для Маккалерс посильной ношей. Страницы неоконченной автобиографии полны свидетельств о ее связях со знаменитостями (в том числе с Мэрилин Монро) — пожалуй, слабое утешение, для того, кого называют «писателем одной книги». Дерзкая девушка, продемонстрировавшая миру такой неумолимый взгляд на окружающую ее действительность, стала женщиной, заключенной в клетку собственного успеха и неспособности его повторить. Превращение из аутсайдера, окинувшего ядовитым взглядом ординарную Америку и извлекшего из него жгучую правду, в нью-йорского литератора имело непомерную цену. Маккалерс, так искусно запечатлевшая отчаяние своего времени, сконструировавшая из мрачной реальности настоящую политическую притчу об Америке — так и осталась знаменитым автором, но незначительным писателем.


*  Дом в Бруклин Хэйтс, ставший в период с 1940 по 1945 местом жительства художественного сообщества. Был прозван «Февральским» писательницей Анаис Нин, поскольку многие из его обитателей родились в феврале.