Тим Аппело из Seattle magazine находит параллели между Всемирной выставкой в Сиэтле 1962 года и нацистской Германией в «Радуге тяготения». Перевод Джамшеда Авазова.
Вот вам большая новость, фанаты литературы: «Радуга тяготения», шедевр Томаса Пинчона, почетнейшего и влиятельнейшего автора из Сиэтла, оказалась зверским актом возмездия против нашего города, вдохновленным Всемирной выставкой «Экспозиция 21 века», прошедшей в 1962 году. «Сцены из Международной сиэтлской выставки были преувеличены, спародированы, переделаны — пишет академик Джеффри Северс из Университета Британской Колумбии в последнем номере «Литературы двадцатого века», — делая „Радугу тяготения“ частью истории Сиэтла». Книга получила Национальную книжную премию в 1974 году и должна была получить Пулитцеровскую премию, но коллегия жюри переиграла правила и в итоге не вручила её никому.
Нам давно известно, что Пинчон начал свою карьеру в Boeing в 1960-м, сочиняя статьи о системе ядерного вооружения Minuteman. Будучи чертовски скрытным, Пинчон обложил свой рабочий стол в Boeing ненормальным количеством ценной инженерной документации, которая отвлекала внимание других, пока он писал статьи типа «Безумный шляпник и ртутные реле», предупреждающей офицеров, занимающихся запуском ядерных ракет, что ртутные трубки в ядерных переключателях могут сломаться и привести их к безумию. (Шляпники нередко сходили с ума от отравления ртутью при производстве шляп, и даже вдохновили Льюиса Кэрролла на создание Безумного шляпника).
Пинчон смешал Выставку с нацистской Германией. Что выставка, что действие романа — своеобразная комбинация Германии 1945 года и ядерного апокалипсиса, — были представлены Городами Будущего. «Джет-сити» — Самолетный город, как его ещё называют благодаря усилиям Boeing, превратился в «Ракетенштадт» — Ракетный город, «гнетущее царство выступлений, спектаклей и выставок», вторя словам Северса, с похожими на монорельсы поездами и безумным фотографом, который умер «отравившись ртутными парами» подобно Безумному шляпнику и одержимым переключателями ядерщикам.
В Ракетном городе имеется башня с пламенем на вершине (подобно газовому пламени у Спейс-Нидл в 1962-м), со смотровой площадкой, откуда открывается вид на сиэтловскую погоду, походившую на «выцветшие береты на фоне сланцевых облаков… великолепное небо, мрамор вознесен в пустыню белых валов и каления…»1Здесь и далее пер. Макса Немцова и Анастасии Грызуновой Его по-футуристически быстрый лифт связывает корпус здания в форме иглы с башней пузырчатой формы, чьи операторы, подобно своим романным версиям — высокие, изящные женщины.
Элвис Пресли снял фильм на выставке, поместив реальных посетителей ярмарки в фантастическую историю; в Ракетном же городе живет режиссер, называющий весь мир гигантской съемочной площадкой. В бурлеск-шоу выставки участвовали «Девушки Галактики», позировавшие в космической одежде, пока туристы делали непристойные снимки на взятые напрокат камеры; их аналоги можно увидеть в «Радуге тяготения». Проходившее на выставке кукольное шоу для взрослых Les Poupées de Paris, созданное будущими создателями H.R. Pufnstuf and the Banana Splits, возможно, вдохновило Пинчона на некоторые непристойные карикатурные сцены, ровно так же, как вдохновило Уолта Диснея, выступавшего консультантом выставки в Сиэтле.
Но главным источником вдохновения для Пинчона стал визит ученого Вернера фон Брауна в мае 1962 года, во время которого фон Браун рассказал жене президента выставки Джо Гэнди, что Гитлер заставил его работать над ракетами Фау-2, поразившими Лондон. «Радуга тяготения» рассказывает о прежней работе фон Брауна, где тот строил ракеты смерти с помощью еврейского рабского труда на подземной немецкой базе Фау-2. После того, как самолеты Boeing B-17 разбомбили это место, фон Браун сдался американским войскам в 1945 году, а затем эмигрировал, чтобы руководить американской ракетной программы «Сатурн» (инженер которой, Джон Минасян, стал инженером «Спейс-Нидл», которая похожа на пусковую башню, удерживающую ракету перед запуском).
Фон Браун присутствовал на выставке вместе с астронавтом Джоном Гленном, который на тот момент совсем недавно стал первым американцем, побывавшим на орбите Земли. Их разговор о мирном использовании космоса, возможно, показался Пинчону ироничным, послужив основой для сюжета «Радуги тяготения» о «доброй Ракете, что унесет нас к звездам, о злой Ракете, уготованной для самоубийства Мира, о вечной борьбе этих двух».
В космических дебатах «Экспозиции 21 века» была глубокая духовная сторона, которая попала в прозу Пинчона. Русский космонавт, посетивший Сиэтл за неделю до Гленна и фон Брауна, высмеивал американских космонавтов, чьи мысли часто обращались к Богу во время пребывания в космосе. «Я не видел ни ангелов, ни Бога», — сказал набожный атеист-коммунист. Гленн ответил: «Бог, которому я молюсь, не настолько мал, чтобы я ожидал увидеть его в космосе». Фон Браун встал на сторону Америки и ангелов, заявив, что ядерное оружие можно доверять только «людям, руководствующимся Библией». Тевтонский ракетчик также сказал: «Природа не знает угасания; она знает лишь преобразование. Все, чему научила и по сей день учит меня наука, укрепляет мою веру в продолжение нашего духовного бытия после смерти». Пинчон начал этими словами «Радугу тяготения» — за ними сразу же идет открывающее предложение «по небу раскатился вой», описывающее звук ракеты перед тем, как она приземлится и уничтожит все живое.
В день окончания выставки мир чуть не закончился по-настоящему, переживая Кубинский ракетный кризис 1962 года. Джон Кеннеди отменил запланированный визит в Сиэтл, пошел против всех своих воинствующих советников и спас человечество. Но Бог улыбнулся Пинчону. Роман Джозефа Хеллера «Уловка-22» оказался неожиданно успешным, побуждая издателей сделать ставку на столь же своеобразный талант Пинчона. Он получил 1000 долларов за свой первый роман «V.», где он высмеивал компанию Boeing в образе зловещей корпорации «Йойодин». Он уволился, поклявшись никогда больше не работать на корпорации, и выразил ненависть к Сиэтлу. «Он убивает меня… Я схожу с ума», — писал Пинчон своему лучшему другу Киркпатрику Сейлу (брату заслуженного профессора Вашингтонского университета Роджера Сейла и мужу Фейт Сейл, известного редактора Пинчона, Курта Воннегута и Джозефа Хеллера). Спустя десятилетие с хвостиком, когда Пинчон наконец закончил «Радугу тяготения», он сидел на полу в квартире Киркпатрика, перекладывая книжные гранки так, чтобы в ней было столько же страниц, сколько и в «Улиссе» Джеймса Джойса.
Единственным хорошим событием в Сиэтле, писал Пинчон Киркпатрику в 1962 году, была мировая премьера от композитора Антона Веберна, которого он сделал персонажем «Радуги тяготения». Концерт Веберна «не имел никакого отношения к Всемирной выставке в Сиэтле, слава богу», — сказал Пинчон Сейлу. «Я бойкотирую Всемирную выставку в Сиэтле». Возможно, так и было. Но то, как Сиэтл сводил его с ума мыслями о конце света, дало нам величайшее литературное произведение, которое он — или город — когда-либо создавал.